Франк Бартлеман. Азуза Стрит — История и сущность истинного пробуждения
В 2005 году Эдди Хаятта попросили редактировать документы Азуза стрит 1906-1908 годов, чтобы опубликовать и написать вступительную статью. Впоследствии книга была опубликована издательством Charisma House под названием «Огонь на Земле: Рассказы очевидца о пробуждении на Азуза стрит», и была использована как официальное издание празднования столетия Азуза стрит в Лос-Анджелесе в 2006 году.
Во время исследования, которое потребовалось при чтении этих документов, выявились определенные темы, которые необходимо рассмотреть тем, кто стремится к пробуждению в наши дни. Эдди Хаятт классифицировал цитаты из тех старых документов с Азуза стрит, чтобы помочь нам в нашем поиске пробуждения в 21 веке.
1. Будьте сосредоточены на Иисусе
«У нас нет времени проповедовать о чем-то еще, кроме Иисуса. У Духа Святого нет времени, чтобы возвеличить что-то более, чем Кровь Господа нашего Иисуса Христа. Мы просто голос, кричащий: «Смотри, Агнец Божий!» Когда мы начнем кричать что-то еще, тогда Иисус умрет в нас. Когда Христос будет возвеличен, тогда Он привлечет всех людей к Себе!» (январь 1907 г.).
2. Измеряйте все Словом Божьим
«Мы измеряем все Словом Божьим. Каждое переживание должно быть соотнесено со Словом. Некоторые говорят, что это уж слишком, но если мы близки к Его Слову, то воссядем с Господом, когда мы встретимся с Ним». (сентябрь 1907 г.).
«Нужно ли нам изучать Библию, после получения дара Святого Духа, столько же? Да. Если не будем, то станем фанатичными и много раз будем ведомы духами заблуждения, начнем строить отношения и видеть сны, противоположные Слову Божьему, начнем пророчествовать и думать о себе, как о ком-то великом, большем, чем остальные христиане. Но при молитвенном чтении Библии, ожидая прежде от Бога, мы становимся смиренными маленькими детьми, и мы никогда не почувствуем, что получили больше, чем остальные Божьи дети». (октябрь 1907 – январь 1908 гг.).
«Коринфская церковь была самой одарованной церковью Павла, так же и сегодня, если церковь богата дарами, то единственный способ защиты от духов заблуждения – это правильная проповедь Слова Божьего, чтобы избежать фанатизма. Мы должны правильно доносить Писания и сравнивать Писание с Писанием так, чтобы не было путаницы, и тогда никакой дух обмана или ложное учение не смогут закрасться». (январь 1908 г.).
3. Двигайтесь в Духе, не становясь фанатиком
«Сколько раз мы, получив благословенный дар Духа Святого, разражались. Часто, когда Бог посылал волну благословения на нас, мы могли говорить на языках какое-то время, но мы не продолжали делать это во время проповеди, ибо если мы хотим быть послушными Слову, то все должно быть чинно и благопристойно и не нужно допускать беспорядка». (январь 1907 г.).
«Проявления – это не крики, аплодисменты или прыжки, как часто можно увидеть на собраниях. Это когда кто-то с сияющим лицом поет песню, данную с неба, а слезы ручьями стекают по лицам людей». (октябрь 1906 г.).
4. Остерегайтесь гордости, будьте скромны
«Мы смиряем себя под могучую руку Господа и постоянно изучаем Писание, чтобы познать Его благую волю и план». (октябрь 1906 г.).
«Здесь нет папы, дауизма* или сенфордизма*, но все мы лишь малые дети, знающие Христа, притом распятого. Эта работа осуществляется людьми из Лос-Анджелеса, которых Бог объединил драгоценной кровью Господа нашего Иисуса Христа и силой Святого Духа». (декабрь 1906 г.).
5. Избегайте преувеличений
«Поправка: мы хотим исправить некоторые ошибки, которые были опубликованы в последнем отчете из Портленда. Было сказано, что 100 человек было крещено на вечернем собрании. Святые полагают, что там не было так много людей. Недопустимо указывать в отчете, отправляемого из любого места, завышенные данные, но пусть они даже будут занижены». (январь 1907 г.).
6. Поймите, что вы можете получать напрямую от Бога
«Обязательно ли быть рукоположенным, чтобы получить дар Святого Духа? Нет, ты можешь получить его сам в своей комнате. Дар Святого Духа приходит через веру в Божье Слово. Вы можете получить дар Духа Святого прямо сейчас. Возьмите Библию, откройте первую главу книги Деяний, стих 5: «ибо Иоанн крестил водою, а вы, через несколько дней после сего, будете крещены Духом Святым». Прочитайте этот стих и воззовите к Отцу: «Господь Иисус, крести меня Духом Святым» и поверьте Господу всем вашим сердцем и сила сойдет». (октябрь 1907 – январь 1908 гг.).
Подписывайтесь:
7. Равенство женщин и мужчин
«До Пятидесятницы женщине разрешалось находиться только в «женском дворе», а не во внутреннем дворе. Но когда наш Господь излил от Духа Своего, Он принес все это и верным женщинам наряду с другими учениками, находившимся в верхней горнице, и Бог крестил их в той же самой комнате и не делал никаких различий. Все женщины получили помазание от Святого Духа и стали способны проповедовать, как и мужчины. Они оба были соработниками в Эдеме и оба пали в грех, поэтому они должны объединиться и нести Евангелие». (январь 1908 г.)
*Примечание. Определения «дауизм» и «сенфордизм» относятся к Джону Александру Дауи и Френку Сенфорду, двум самым известным харизматическим служителям того времени, которые продвигали самих себя как особенных апостолов и пророков последнего времени.
В сентябре 2009 года у меня была привилегия съездить в Лос-Анджелес и посетить некоторые места, связанные с Пробуждением на Азуза Стрит. Когда я поделился об этом в Фейсбуке и на других сайтах, один из моих знакомых спросил меня, почему же пробуждение на Азуза Стрит закончилось.Вопрос о том, почему религиозные пробуждения заканчиваются, всплывает часто и обычно вызывает противоречивые реакции. Очевидно, что постепенное затухание того, что Бог начал и что ещё бы могло продолжаться, остаётся загадкой. Так что, делясь этими размышлениями, я не заявляю, что имею полное откровение на эту тему.
Потеря списка рассылки
Одна из наибольших проблем Пробуждения на Азуза Стрит пришла от неожиданной потери их списка рассылки в 1909 году. Из-за некоторых разногласий, Флоренс Крауфорд (Florence Crawford), своевольная женщина-секретарь из Миссии Апостольской Веры без предупреждения уехала из города, прихватив список адресов рассылки. Без него не могла осуществляться рассылка газеты. Как следствие, огромные толпы людей перестали приходить на служения. Без использования газеты и широкого распространения свидетельств и информации о происходящем на пробуждении, многие подумали, что пробуждение закончилось. Без новых людей последующие собрания стали терять влияние и важность, которое было прежде. При недостаточной молитвенной поддержке многие из проблем, которые были под поверхностью, всплыли наружу. Вскоре конфликты и разногласия стали раздирать общину.
Придирчивые и независимые люди
Со временем в Миссии стали возникать радикальные конфликты. Некоторые участники имели разногласия по многим вопросам. Например, поскольку галстуки тогда ещё были довольно фривольным украшением, следует ли носить их святым людям? Спор об этом привёл к ещё большим разногласиям. Настоящая борьба развернулась о том, стоит ли воздвигать защиту от штормов и не будет ли это признаком отсутствия веры. Конечно же, один из наиболее абсурдных конфликтов возник по поводу брака Уильяма Сеймура с Дженни Мур в 1908 году (Возможно это то, что сподвигло Флоренс Крауфорд и Клару Лум (Clara Lum) оставить Миссию в следующем году). Сколь глупым не были эти конфликты, он не должен казаться удивительным. Ранние пятидесятники и люди Святости были очень придирчивы и независимы. Зачастую для них было очень трудно согласиться с другими даже на короткое время. Ссоры происходили из-за мельчайших разногласий во мнениях. Нет сомнений, что большинство, являющихся членами Миссии Апостольской Веры на Азуза Стрит 312 в г. Лос-Анджелес, были своевольными и буйными людьми. В итоге это угасило пробуждение.
Состязание с церквями
Некоторые лидеры, посещавшие эти собрания, решили, что могут продолжить пробуждение и сделать большую и лучшую работу, чем и его команда. На второй и третий год пробуждения, несколько соревнующихся миссий возникло в Лос-Анджелесе, в попытке отвлечь внимание от Миссии Апостольской Веры. Интересно, что одна из них была общиной, начатой знаменитым - пятидесятническим лидером, которым зажег Сеймура посланием Пятидесятницы в г. Хьюстон, штат Техас. Когда Пархам посетил эти собрания, ему не понравилось увиденное, и он встал в ряды оппозиции. Вскоре он попытался создать собрания неподалёку. Многие проповедники приезжали и посещали служения в течение недели или двух и затем начинали свою собственную работу. Немногие достигли успеха, но, как и Пархам, потерпели неудачу. Нарастающая оппозиция и конфликты внутри смущали людей и затрудняли продолжение этой работы.
Доктринальные воины
Что ещё хуже, в 1911 году разразилась сильная доктринальная война. Выйдя из движения святости среди Уэслиян, пастор Уильям Сеймур и его соратники верили, что освящение или «моральное очищение» было вторичной, незамедлительной работой благодати. Такова была стандартная точка зрения всех лидеров движения святости в то время. Другие же, как например Уильям Дурэм (William Durham), учили, что освящение более продолжительный процесс. Пока Сеймур отсутствовал, Дурэм проповедовал своё понимание «законченной работы Христа». Когда Сеймур вернулся, то срочно запретил Дурэму приходить в церковь. Этот спорный момент породил раскол среди собрания и Дурэм начал новую церковь неподалёку. Значительное число из общины Сеймура перешло к Дурэму, а образовавшаяся пустота плохо повлияла на уже и так проблематичную общину. Это была серьёзная рана, которая так и никогда не зажила.
Так что из этого?
Так что же на самом деле заставило прекратиться Пробуждение на Азуза Стрит? Как я уже делился, было множество различных вещей, которые привели к этой остановке.
Я полагаю, что первое угасание началось осенью 1909 года. До этого пробуждение в Миссии Апостольской Веры шло довольно хорошо. В это время огонь пробуждения быстро распространился по всему миру, вовлекая тысячи людей, пока, наконец, не закончился к 1912 году.
Хотя и трудно однозначно сказать, что оказалось решающим в угасании пробуждения на Азуза Стрит, я считаю, что можно сделать некоторые наблюдения и применить их к нашим дням. Пробужденцам современности нужно избегать разделений и сильных людских конфликтов. Какие бы трудности не появлялись, нужно научиться держаться главного и игнорировать неглавное. Если бы мы только могли представить, насколько наше стояние вместе, вопреки различиям, имеет большое влияние.
Заканчивая это историческое увещевание, я думаю, что это и есть один из важных уроков, который предоставляет нам Пробуждение на Азуза Стрит. Я верю, что это поможет нам понять, что пробуждения редко заканчиваются из-за проблем вовне. Увы, пробуждения заканчиваются из проблем внутри.
J. D. King является директором the World Revival Network и пастором церкви «Мирового Пробуждения».
Пробуждение на Азуза-стрит (англ. Azusa Street Revival ) - религиозное движение пробуждения среди христиан (в основном протестантов), которое началось в 1906 году в миссии (впоследствии церкви), которая располагалось по адресу: Лос-Анджелес, Азуза-стрит, 312 . Именно это движение положило начало всемирному распространению пятидесятничества . Руководители миссии учили о важности для каждого верующего наполниться Святым Духом (они называли это - крещение Святым Духом) и как знамение этого способность говорить на «иных языках ».
Энциклопедичный YouTube
1 / 2
✪ 8. Пятидесятнические проявления с I по XX века. Часть 8.
✪ Божьи генералы Пархам и Сеймур
Субтитры
Предыстория
Так как подобное событие (говорение на «иных языках») описываемое в книге Деяния Апостолов произошло в день Пятидесятницы , новое движение получило название пятидесятники .
Примерно в это же время преподобный Джозеф Смейл, пастор Первой баптистской церкви Лос-Анджелеса, во время очередного посещения Англии, познакомился с лидером «пробуждения в Уэльсе » Эваном Робертсом. Под руководством Эвана Робертса в Уэльсе в 1904-1906 году проходило религиозное Пробуждение в результате которого обратилось в веру более ста тысяч человек .
Джозеф Смейл принимает решение вести свою церковь в таком направлении, чтобы религиозное пробуждение началось в Лос-Анджелесе. В начале люди с энтузиазмом поддерживают своего пастора. Но после того, как преподобный Смейл настаивал на многочасовых молитвах, церковный совет поставил ему ультиматум: или ход церковной жизни возвращается в прежнее русло или ему нужно оставить церковь. Смейл выбирает второе и при поддержке некоторых членов церкви начинает собрания новой «Первой церкви Нового Завета» . Новая церковь делает упор на молитву о пробуждении и ожидает даров Духа Святого, как в день Пятидесятницы.
Уильям Сеймур
В 1905 году Чарльз Пархем открывает новую Библейскую Школу в г. Хьюстон, Техас. Люси Фарроу настаивает, чтобы Сеймур стал студентом в этой школе. Узнав о новой Школе и услышав проповеди Пархема, Сеймур решает стать студентом новой школы. В то время существовали очень сильные законы сегрегации , которые не позволяли чернокожему студенту находиться в одном классе с белыми. Поэтому Чарльз Пархем разрешает поставить специальную парту для Сеймура в холле, чтобы он мог слушать лекцию, через открытую дверь.
Через месяц после начала обучения в новой школе, Сеймур получает приглашение из Лос-Анджелеса от миссис Джулии Хатчинс. Она открыла новую церковь Движения святости и приглашала Сеймура стать пастором молодой церкви. Пархем воспротивился этому предложению, так как имел виды на чернокожего студента по распространению молодого пятидесятнического учения среди чёрных жителей Техаса. Одним из аргументов было то, что Сеймур ещё не пережил «крещение Святым Духом» и не заговорил на «иных языках». Несмотря на отсутствие поддержки со стороны Пархема, Сеймур принимает решение принять предложение и переехать в Лос-Анджелес .
Лос-Анджелес
Когда Сеймур приехал с Лос-Анджелес в 1906 году, численность его населения составляла 238 000 граждан. В мае 1906 года около 30 протестантских церквей объединились вместе и создали: «Лос-анджелесскую федерацию церквей». Сеймур прибыл в город 22 февраля 1906 года.
Здание в котором проводила служения церковь госпожи Хатчинс имело площадь 1200 кв. метров. Почувствовав побуждение ехать миссионером в Либерию, миссис Хатчинс объявила в церкви, что хочет найти нового пастора. Одна из прихожанок - Нили Терри, рассказала, что во время визита в Хьюстон в 1905 году, она слышала проповедь Уильяма Сеймура и порекомендовала его другим членам общины. После молитвы миссис Хатчинс отправила приглашение Уильяму Сеймуру.
Начав проповедовать в новой церкви, Сеймур тут же стал говорить о «крещении Святым Духом» и знамении говорения на «иных языках». Это вызвало беспокойство у руководства общины, так как они не были готовы принять новое для них учение. Госпожа Хатчинс сообщила президенту «Ассоциации церквей Движения святости » Дж. М. Робертсу о возникших у неё проблемах. Тот собрал встречу руководителей этой Ассоциации куда пригласил Сеймура. Ему было поставлено два условия:
1. Перестать проповедовать в церквях Ассоциации о крещении Святым Духом;
2. Когда Сеймур сам получит это крещение, сообщить Робертсу.
Во время этих событий, Сеймур проживал в доме семейства Ли, которые радушно приняли его и все вместе стали проводить регулярные молитвенные собрания. Эти собрания проводились в течение марта месяца и к ним стали присоединяться другие люди, пока в доме семейства Ли не осталось места. Тогда собрания переехали в дом другой афро-американской семьи - Ричарда и Рут Эшберри .
К собраниям Сеймура присоединялось все больше людей и он принимает решение позвать на помощь своих друзей из Хьюстона - Люси Фарроу и Джозефа Уоррена, которые приехали в начале апреля. В один из дней, когда Уильям Сеймур сидел с друзьями за столом, Эдвард Ли сказал, что не важно себя чувствует и попросил помолиться за него с возложением на него рук. Во время молитвы он упал на пол и начал говорить на «иных языках». Известие об этом событии привлекало ещё больше людей, так что часто толпа стояла вокруг дома и на крыльце. В четверг 12 апреля после продолжительной молитвы, Уильям Сеймур наконец-то заговорил на «иных языках». В конце концов толпа интересующихся стала такой большой, что крыльцо в доме Эшбери не выдержало и рухнуло.
Ещё до этого случая с рухнувшим крыльцом, Сеймур и его прихожане искали новое место для проведения собраний. Кто-то сообщил им о пустующем помещении, которое находилось по адресу Азуза-стрит, 312 и принадлежало Первой африканской методистской церкви. Стороны договорились, что аренда здания будет стоить 8 долларов в месяц. Служения переехали в это помещение, которое стало известно, как «миссия на Азуза-стрит».
Миссия Апостольской веры
Именно после переезда на Азуза-стрит начавшееся религиозное движение стало получать свою известность. На собрания стали приходить люди со всего города, а после приезжать и с других мест. Были организованы особые собрания для пасторов и служителей разных церквей, которые проходили утром каждого понедельника. Сеймур позволял проповедовать на собраниях Миссии, как женщинам, так и мужчинам, среди них были: Гленн Кук, Франк Бартлеман (Frank_Bartleman), Уильям Х. Дерхем и др.
В сентябре 1906 года миссия начала издавать свою собственную газету под названием «Апостольская Вера». Со временем её тираж вырос до 50 000 экземпляров. 9 марта 1907 года миссия на Азуза-стрит получила свою официальную регистрацию под названием - «Миссия Апостольской Веры». А через месяц после регистрации, по окончании срока аренды здания по адресу: Азуза-стрит, 312, Сеймур выкупил это здание у Первой африканской методистской церкви за 15 000 долларов.
Вот, как описывает в своей книге «АЗУЗА СТРИТ: миссия и пробуждение», это здание Сесил М. Робек:
| Это было обычное строение, которое лишь слегка выходило за рамки определения "нищенское". оно имело выбеленные гашенной известью стены с обугленным каркасом и с временной разборной мебелью первой необходимости. На усыпанном стружками грязном полу стояли бочонки из-под гвоздей, поверх которых были положены доски, рядом с которыми находилась разносортица из отживших свой век стульев. Поскольку это обшитое снаружи строительными досками здание не имело не теплоизоляции, ни вентеляции, а её подвальное помещение было сколочено из грубо обработанных досок, то в летние месяцы внутри него становилось нестерпимо жарко . |
Богослужения в новой церкви проходили очень эмоционально. По свидетельству очевидцев люди плясали, радостно прыгали, поднимали руки вверх, громко кричали. Некоторые падали на пол «сраженные Святым Духм», как они это называли. Кто-то начинал бстро говорить на «иных языках», а кто-то терял дар речи .
Серьёзное испытание для Уильяма Сеймура произошло в ноябре 1906 года. По мере того, как пробуждение распространялось за пределы Лос-Анджелеса, Сеймур написал письмо Чарльзу Ф. Пархему и пригласил его приехать в Лос-Анджелес и повести за собой это движение. Пастор Сеймур рекламировал предстоящий приезд Пархема с большой радостью. Но когда тот приехал, он подверг критике некоторые вещи, которые происходили на собраниях Миссии Апостольской Веры. Сеймур был вынужден отстранить Пархема от руководства миссией.
В своих проповедях на служениях Миссии Апостольской Веры, Уильям Сеймур часто проповедовал о важности третьей личности Троицы - Святого Духа:
| Причина, по которой сегодня существует такое огромное количество Божьих людей, у которых нет Божественной силы, без пережитого чувства спасения, в жизни которых не действует Кровь и благословенный Святой Дух, в том, что они должны принять Его как своего Учителя, как своего Утешителя. Иисус сказал в Своем драгоценном Слове, что если Он отойдет к Отцу, то пришлет нам другого Утешителя. Все, в чем нуждаются сегодня мужчины и женщины, - это принять в свою жизнь Учителя" Осло . Услышав о том, что происходит на Азуза-стрит, он написал письмо руководителям миссии с просьбой молиться о том, чтобы он исполнился Святым Духом и начал говорить на «иных языках». Закрывшись с своем гостиничном номере в Нью-Йорке, он постился и молился пока не заговорил на языках. После возвращения в Норвегию, он провёл первое пятидесятническое собрание, на которое собралось 2000 человек . Одним из посетивших собрание Баррата был Леви Петрус , который был членом баптистской церкви в Швеции . Он распространил этот опыт в свою страну и организовал Пятидесятническую церковь, которая стала второй по величине в стране после Лютеранской . Основанная им в Стокгольме церковь долгое время была самой большой в Европе . КритикаС самого начала пробуждения на Азуза-стрит оно подвергалось критике, как со стороны религиозных кругов, так и со стороны секулярных СМИ. Так однажды в 1 час 30 минут ночи соседи вызвали полицию, так как затянувшееся собрание мешало им спать. Чарльз Пархем осуждал многие вещи, которые практиковались на Азуза-стрит считая их искажением истинного пятидесятнического духа. Он был свидетелем, как служители помогавшие верующим «принять Святого Духа», делали разные манипуляции с ними. Били по челюсти, массажировали им горло и говорили им безостановочно повторять определенные звуки, чтобы людям было легче заговорить на «иных языках». Также Пархема возмущало смешение между чёрными и белыми прихожанами на служениях миссии, что было необычно для большинства церквей того времени. Один из журналистов писал следующее: «Вообще не понятно, как уважающий себя белый может посещать подобные собрания?». Очень часто газеты из-за необычности поведения некоторых людей на собраниях, называли прихожан Сеймура - «holy hollers», то есть «святые катающиеся по полу». Так как в здании, где проходили служения не было вентиляции, а народу собиралось очень много, то воздух был просто омерзительным. Есть данные, что поступали требования в Департамент здравоохранения о закрытии миссии ввиду отсутствия вентиляции. Даже пастора различных христианских церквей критиковали то, что они видели или слышали о собраниях на Азуза-стрит. Так один пастор на очередном служении заявил следующее:
|
Протестантский фундаментализм
Пробуждение на Азуза-стрит (англ. Azusa Street Revival ) - религиозное движение пробуждения среди христиан (в основном протестантов), которое началось в 1906 году в миссии (впоследствии церкви), которая располагалось по адресу: Лос-Анджелес, Азуза-стрит, 312 . Именно это движение положило начало всемирному распространению пятидесятничества . Руководители миссии учили о важности для каждого верующего наполниться Святым Духом (они называли это - крещение Святым Духом) и как знамение этого способность говорить на «иных языках ».
Предыстория
Так как подобное событие (говорение на «иных языках») описываемое в книге Деяния Апостолов произошло в день Пятидесятницы , новое движение получило название пятидесятники .
Примерно в это же время преподобный Джозеф Смейл, пастор Первой баптистской церкви Лос-Анджелеса, во время очередного посещения Англии, познакомился с лидером «пробуждения в Уэльсе » Эваном Робертсом. Под руководством Эвана Робертса в Уэльсе в 1904-1906 году проходило религиозное Пробуждение в результате которого обратилось в веру более 100 000 человек .
Джозеф Смейл принимает решение вести свою церковь в таком направлении, чтобы религиозное пробуждение началось в Лос-Анджелесе. В начале люди с энтузиазмом поддерживают своего пастора. Но после того, как преподобный Смейл настаивал на многочасовых молитвах, церковный совет поставил ему ультиматум: или ход церковной жизни возвращается в прежнее русло или ему нужно оставить церковь. Смейл выбирает второе и при поддержке некоторых членов церкви начинает собрания новой «Первой церкви Нового Завета» . Новая церковь делает упор на молитву о пробуждении и ожидает даров Духа Святого, как в день Пятидесятницы.
Уильям Сеймур
В 1905 году Чарльз Пархем открывает новую Библейскую Школу в г. Хьюстон, Техас. Люси Фарроу настаивает, чтобы Сеймур стал студентом в этой школе. Узнав о новой Школе и услышав проповеди Пархема, Сеймур решает стать студентом новой школы. В то время существовали очень сильные законы сегрегации , которые не позволяли чернокожему студенту находиться в одном классе с белыми. Поэтому Чарльз Пархем разрешает поставить специальную парту для Сеймура в холле, чтобы он мог слушать лекцию, через открытую дверь.
Через месяц после начала обучения в новой школе, Сеймур получает приглашение из Лос-Анджелеса от миссис Джулии Хатчинс. Она открыла новую церковь Движения святости и приглашала Сеймура стать пастором молодой церкви. Пархем воспротивился этому предложению, так как имел виды на чернокожего студента по распространению молодого пятидесятнического учения среди черных жителей Техаса. Одним из аргументов было то, что Сеймур ещё не пережил «крещение Святым Духом» и не заговорил на «иных языках». Несмотря на отсутствие поддержки со стороны Пархема, Сеймур принимает решение принять предложение и переехать в Лос-Анджелес .
Лос-Анджелес
Когда Сеймур приехал с Лос-Анджелес в 1906 году, то численность его населения составляла 238 000 граждан. В мае 1906 года около 30 протестантских церквей объединились вместе и создали: «Лос-анджелесскую федерацию церквей». Сеймур прибыл в город 22 февраля 1906 года.
Здание в котором проводила служения церковь госпожи Хатчинс имело площадь 1200 кв. метров. Почувствовав побуждение ехать миссионером в Либерию, миссис Хатчинс объявила в церкви, что хочет найти нового пастора. Одна из прихожанок - Нили Терри, рассказала, что во время визита в Хьюстон в 1905 году, она слышала проповедь Уильяма Сеймура и порекомендовала его другим членам общины. После молитвы миссис Хатчинс отправила приглашение Уильяму Сеймуру.
Начав проповедовать в новой церкви, Сеймур тут же стал говорить о «крещении Святым Духом» и знамении говорения на «иных языках». Это вызвало беспокойство у руководства общины, так как они не были готовы принять новое для них учение. Госпожа Хатчинс сообщила президенту «Ассоциации церквей Движения святости » Дж. М. Робертсу о возникших у неё проблемах. Тот собрал встречу руководителей этой Ассоциации куда пригласил Сеймура. Ему было поставлено два условия: 1. Перестать проповедовать в церквях Ассоциации о крещении Святым Духом; 2. Когда Сеймур сам получит это крещение, сообщить Робертсу.
Во время этих событий, Сеймур проживал в доме семейства Ли, которые радушно приняли его и все вместе стали проводить регулярные молитвенные собрания. Эти собрания проводились в течение марта месяца и к ним стали присоединяться другие люди, пока в доме семейства Ли не осталось места. Тогда собрания переехали в дом другой афро-американской семьи - Ричарда и Рут Эшберри .
К собраниям Сеймура присоединялось все больше людей и он принимает решение позвать на помощь своих друзей из Хьюстона - Люси Фарроу и Джозефа Уоррена, которые приехали в начале апреля. В один из дней, когда Уильям Сеймур сидел с друзьями за столом, Эдвард Ли сказал, что не важно себя чувствует и попросил помолиться за него с возложением на него рук. Во время молитвы он упал на пол и начал говорить на «иных языках». Известие об этом событии привлекало ещё больше людей, так что часто толпа стояла вокруг дома и на крыльце. В четверг 12 апреля после продолжительной молитвы, Уильям Сеймур наконец-то заговорил на «иных языках». В конце концов толпа интересующихся стала такой большой, что крыльцо в доме Эшбери не выдержало и рухнуло.
Ещё до этого случая с рухнувшим крыльцом, Сеймур и его прихожане искали новое место для проведения собраний. Кто-то сообщил им о пустующем помещении, которое находилось по адресу Азуза-стрит, 312 и принадлежало Первой африканской методистской церкви. Стороны договорились, что аренда здания будет стоить 8 долларов в месяц. Служения переехали в это помещение, которое стало известно, как «миссия на Азуза-стрит».
Миссия Апостольской веры
Именно после переезда на Азуза-стрит начавшееся религиозное движение стало получать свою известность. На собрания стали приходить люди со всего города, а после приезжать и с других мест. Были организованны особые собрания для пасторов и служителей разных церквей, которые проходили утром каждого понедельника. Сеймур позволял проповедовать на собраниях Миссии, как женщинам, так и мужчинам, среди них были: Гленн Кук, Франк Бартлеман (Frank_Bartleman), Уильям Х. Дерхем и др.
В сентябре 1906 года миссия начала издавать свою собственную газету под названием «Апостольская Вера». Со временем её тираж вырос до 50 000 экземпляров. 9 марта 1907 года миссия на Азуза-стрит получила свою официальную регистрацию под названием - «Миссия Апостольской Веры». А через месяц после регистрации, по окончании срока аренды здания по адресу: Азуза-стрит, 312, Сеймур выкупил это здание у Первой африканской методистской церкви за 15 000 долларов.
Вот, как описывает в своей книге «АЗУЗА СТРИТ: миссия и пробуждение», это здание Сесил М. Робек:
| Это было обычное строение, которое лишь слегка выходило за рамки определения "нищенское". оно имело выбеленные гашенной известью стены с обугленным каркасом и с временной разборной мебелью первой необходимости. На усыпанном стружками грязном полу стояли бочонки из-под гвоздей, поверх которых были положены доски, рядом с которыми находилась разносортица из отживших свой век стульев. Поскольку это обшитое снаружи строительными досками здание не имело не теплоизоляции, ни вентеляции, а её подвальное помещение было сколочено из грубо обработанных досок, то в летние месяцы внутри него становилось нестерпимо жарко . |
Богослужения в новой церкви проходили очень эмоционально. По свидетельству очевидцев люди плясали, радостно прыгали, поднимали руки вверх, громко кричали. Некоторые падали на пол «сраженные Святым Духм», как они это называли. Кто-то начинал бстро говорить на «иных языках», а кто-то терял дар речи .
Серьёзное испытание для Уильяма Сеймура произошло в ноябре 1906 года. По мере того, как пробуждение распространялось за пределы Лос-Анджелеса, Сеймур написал письмо Чарльзу Ф Пархему и пригласил его приехать в Лос-Анджелес и повести за собой это движение. Пастор Сеймур рекламировал предстоящий приезд Пархема с большой радостью. Но когда тот приехал то подверг критике некоторые вещи, которые происходили на собраниях Миссии Апостольской Веры. Сеймур был вынужден отстранить Пархема от руководства миссией.
В своих проповедях на служениях Миссии Апостольской Веры, Уильям Сеймур часто проповедовал о важности третьей личности Троицы - Святого Духа:
Всемирное влияния
Начавшееся пробуждение в миссии на Азуза-стрит оказало влияние на евангельских христиан по всему миру. Кто-то смог лично присутствовать на этих служениях и потом начал проповедовать пятидесятнические доктрины у себя в стране. Другие получали известия о происходящем в Лос-Анджелесе и искали подобных переживаний.
Одним из посетивших собрание Баррата был Леви Петрус , который был членом баптистской церкви в Швеции . Он распространил этот опыт в свою страну и организовал Пятидесятническую церковь, которая стала второй по величине в стране после Лютеранской . Основанная им в Стокгольме церковь долгое время была самой большой в Европе .
Критика
С самого начала пробуждения на Азуза-стрит оно подвергалось критике, как со стороны религиозных кругов, так и со стороны секулярных СМИ. Так однажды в 1 час 30 минут ночи соседи вызвали полицию, так как затянувшееся собрание мешало им спать.
Чарльз Пархем осуждал многие вещи, которые практиковались на Азуза-стрит считая их искажением истинного пятидесятнического духа. Он был свидетелем, как служители помогавшие верующим «принять Святого Духа», делали разные манипуляции с ними. Били по челюсти, массажировали им горло и говорили им безостановочно повторять определенные звуки, чтобы людям было легче заговорить на «иных языках». Также Пархема возмущало смешение между черными и белыми прихожанами на служениях миссии, что было необычно для большинства церквей того времени.
Один из журналистов писал следующее: «Вообще не понятно, как уважающий себя белый может посещать подобные собрания?». Очень часто газеты из-за необычности поведения некоторых людей на собраниях, называли прихожан Сеймура - «holy hollers», то есть «святые катающиеся по полу».
Так как в здании, где проходили служения не было вентиляции, а народу собиралось очень много, то воздух был просто омерзительным. Есть данные, что поступали требования в Департамент здравоохранения о закрытии миссии ввиду отсутствия вентиляции.
Даже пастора различных христианских церквей критиковали то, что они видели или слышали о собраниях на Азуза-стрит. Так один пастор на очередном служении заявил следующее:
| Они проводят свои собрания под пронзительный звук труб, которые не имеет ни мелодии, ни гармонии. Они просто похотливо трубят со всей силой человеческих или нечеловеческих легких. Они отсвечивают фосфорирующим сиянием, которое странным образом напоминает то сияние, которое исходит от серы, к тому же, там стоит то сильный, то слабый неприятный запах. Они разряжают атмосферу страха неслыханной и невообразимой смесью языков, бормочущих на различных жаргонах и со всеми оттенками звучаний. Они громко вопиют, танцуют и катаются по полу в самом отвратительном смешении африканских предрассудков вуду и кавказского безумия, а затем расходятся точно также, как исчезают истерические ночные кошмары, которыми они, по сути дела, и являются . |
См. также
- Российский объединённый Союз Христиан Веры Евангельской
Напишите отзыв о статье "Пробуждение на Азуза-стрит"
Примечания
Ссылки
- - Краткая биография У. Сеймура.
- - Видеоролик о пробуждении на Азуза-стрит.
- - Лекция о биографии Пархема и Сеймура.
Отрывок, характеризующий Пробуждение на Азуза-стрит
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.
В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n"est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.
– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m"avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C"est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C"est bien, c"est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n"ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s"est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu"on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C"est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c"est terrible, les devoirs d"un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d"arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.
Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
Я приехал в Лос-Анджелес, Калифорния, с женой и двумя маленькими дочерьми, 22 декабря 1904 года. Маленькая Эстер, наш старший ребенок, трех лет, была схвачена конвульсиями и ушла, чтобы быть с Иисусом, 7 января в 4 утра. Маленькая «Царица Эстер», казалось, была рождена «…для такого… времени» (Есфирь 4:14).
Возле этого маленького гроба, с кровоточащим сердцем, я заново посвятил свою жизнь на служение Богу. Сколь реальными становятся вечные вопросы в присутствии смерти… Я пообещал, что весь остаток моей жизни будет проведен полностью для Него. Он обновил завет со мной. Затем я молил Его открыть дверь для служения поскорее, чтобы у меня не было времени для печали.
Всего через неделю после ухода Эстер, я начал дважды в день проповедовать в Миссии Пенуэл в Пасадене. В тот месяц, когда на служениях в Миссии Пенуэл спасались души, величайшей одержанной победой был духовный рост группы посещающей ее молодежи. Многие были призваны Господом на дальнейшее служение.
8 апреля я слушал проповедь Ф. Б. Мейера из Лондона. Он описывал великое пробуждение, шедшее тогда в Уэльсе, которое он только что посетил. Он встречался с Эваном Робертсом. Моя душа была взволнована до глубины, когда я читал об этом пробуждении несколько раньше. Тогда и там я пообещал Богу, что Он будет иметь со мной полную свободу действий, если Он сможет меня использовать.
Я распространял трактаты на почтах, в банках, в общественных зданиях Лос-Анджелеса, также я приносил их во многие салуны. Позже я снова посетил около 30 салунов в Лос-Анджелесе. В то время были широко раскрыты дома проституции, и я раздал там много трактатов.
Смерть маленькой Эстер разбила мое сердце, и я чувствовал себя живым, только служа Богу. Я жаждал знать Его более живым образом и видеть Божьи дела, совершающиеся в силе. Из моего сердца исходили великое бремя и крик о великом пробуждении. Он готовил меня к обновленному служению для Него. Это могло произойти только через осознание более глубокой нужды в Боге в моем собственном сердце и в настоящих родовых муках души по Божьему движению. Он дал мне это. Многие были подготавливаемы подобным образом в разных частях мира. Господь готовился еще раз посетить и избавить Свой народ. Были нужны ходатаи. «И… дивился, что нет заступника» (Исайя 59:16). «Искал Я у них человека, который… стал бы предо Мною в проломе за сию землю, чтобы Я не погубил ее, но не нашел» (Иезекииля 22:30).
Примерно в начале мая сильное пробуждение вспыхнуло в методистско-епископальной церкви на Лейк Авеню в Пасадене. Большинство молодых людей, выходивших вперед на служениях в Миссии Пенуэл, посещали эту церковь. Там они получили бремя о пробуждении. Мы уже серьезно молились о радикальном пробуждении в Пасадене, и Бог ответил на наши молитвы. Я обнаружил чудесное движение Духа на Лейк Авеню. Там не было никакого большого проповедника, но алтарь был полон ищущих душ. В один вечер почти каждая неспасенная душа в помещении была спасена. Это было явное влечение к Богу. Убеждение могущественно пребывало на людях. В течение двух недель двести душ склонились у алтаря, ища Господа. Пенуэльские ребята участвовали в этом, и были чудесно используемы Богом. Затем мы начали молиться об излиянии Духа на Лос-Анджелес и на всю южную Калифорнию.
Я нашел следующую заметку в моем дневнике, написанную в то время:
Некоторые церкви будут удивлены, обнаружив, что Бог прошел мимо них. Он будет действовать в сосудах, когда те полностью покорятся Ему. Они должны смириться, чтобы Он пришел. Мы взываем: «Пасадена для Бога!» Некоторые слишком сильно удовлетворены своей собственной добродетелью. У них мало веры и заинтересованности в спасении других. Бог смирит их, пройдя мимо них. Дух через нас выдыхает молитвы о могущественном, глобальном излиянии. Грядет нечто великое. Мы усердно просим, чтобы наша радость была совершенна. Бог движется. Мы молимся о церквях и об их пасторах. Господь посетит тех, кто желает покориться Ему.
И то же истинно и сегодня. Окончательная неудача или успех для Бога определяется именно в этой точке. Мы должны быть смиренными и маленькими в собственных глазах. Начни мы строить с чувством нашей важности - и нам конец. История в этом отношении повторяется. Бог всегда ищет смиренных. Он не может использовать других. Мартин Лютер, великий реформатор, писал:
Когда наш Господь и Спаситель Иисус Христос сказал «покайтесь», Он имел в виду, что вся земная жизнь верующих должна быть постоянным и непрекращающимся покаянием. Покаяние и сожаление - т. е. истинное покаяние - продолжается так долго, как долго человек неудовлетворен собой. Желание самооправдания - это причина всех сердечных страданий.
Всегда есть большая нужда в подготовке сердца, в смирении и в отделении, прежде чем Бог вследствие сможет прийти. Глубина любого пробуждения четко определяется по присутствующему духу покаяния. Воистину, это - ключ к любому истинному пробуждению, рожденному Богом.
12 мая Бог решил, чтобы все мое время было отдано Ему, наконец и навсегда повернув меня спиной к мирской работе. Теперь Он хотел, чтобы я полностью уповал на Него для себя и своей семьи. Я только что получил книгу Великое Пробуждение в Уэльсе , написанную С.Б. Шоу. Я читал ее, совершая небольшую прогулку перед завтраком. Господь уже на протяжении лет пытался привести меня к этому решению в служении Ему. Мы пришли к новому взаимному соглашению. Он полностью владел всем остатком моей жизни. И я никогда не решился разорвать это соглашение.
Моя жена хранила для меня мой завтрак. Но я не вернулся до полудня. Я потерял аппетит к еде. Святой Дух воспламенил меня через эту книгу. Я посетил трех проповедников и нескольких работников и молился с ними, прежде чем вернулся домой в полдень. Я получил новое поручение и помазание. Мое бремя было о пробуждении.
Теперь я посещал людей и молился с ними, иногда целыми днями, распространяя памфлет Г. Кемпбелла Моргана «Пробуждение в Уэльсе». Это сильно касалось людей. Дух молитвы на мне умножался, и я решил быть послушным «небесному видению» (Деяния 26:19). Я молился Господу о вере, чтобы вполне уповать на него. «Не хлебом единым будет жить человек» (Матфея 4:4).
Господь благословил меня, вдохновив меня еще больше увещевать церкви к пробуждению, а также писать статьи того же направления для прессы движения Святости. В частности, я начал писать для Пути Веры и Божьего Пробудителя . В одну ночь я проснулся, восклицая хвалу Богу. Он завладевал мной все больше и больше. Теперь я ходил день и ночь, призывая моих товарищей верить Богу относительно могущественных событий. Дух пробуждения поглощал меня. Дух пророчества также сильно сошел на меня. Мне кажется, я получил конкретный «дар веры» на пробуждение. Мы, очевидно, находились в начале грядущих чудесных дней, и я постоянно пророчествовал о могущественном излиянии.
Я имел реальное служение для религиозной прессы; также я начал посещать молитвенные собрания разных церквей, чтобы увещать их. Трактат Г. Кемпбелла Моргана «Пробуждение в Уэльсе» чудесно распространял огонь в церквях. Я также совершал большую работу посещения святых, а также начал продавать в церквях книгу С.Б. Шоу Великое Пробуждение в Уэльсе . Бог чудесно использовал ее, чтобы умножать веру, производящую дух пробуждения. Мой труд с трактатами в салунах и в общественных зданиях продолжался.
В мае 1905 года я написал в одной статье:
Моя душа пылает, когда я читаю о славном деле благодати в Уэльсе. «Семь тысяч» в стране, сохранившие общение с «сохраненными» (Иезекииля 9), те, кто «кричали и воздыхали» из-за мерзости и запустения в стране и из-за растления истинного благочестия в Теле Христа, вполне могут быть извинены за радость в такое время и при таком положении, как это, когда Бог еще раз движется на земле. Но где те люди, которые «расшевелятся, чтобы обрести Бога»? Пусть сейчас нашим девизом станет «Калифорния для Христа». Бог ищет работников, сосудов, червей из праха. Помните, Ему необходимы черви. Жизнь Иисуса выдавливалась из каждой поры во время молитвы. Это слишком высоко для большинства людей. Но не является ли это «последним призывом» нашего Господа?